|
|
Джнанакришна (Михаил Койфман)
«Человек, Судьба, Вечность, или Философия Великого Единства»
|
|
|
|
|
Путь и цель. Философское эссе
|
|
1 / 2 / 3 /
4 / 5
|
Собственно говоря, что такое то, что мы имеем обыкновение называть «рок», «судьба»? Это вернувшееся к нам же прошлое, это последствия наших поступков в прошлом. Как уже говорилось, закон Кармы всеобъемлющ. Эта всеобщность закона Кармы зиждется на Высшей Истине бытия, которая состоит в Великом Единстве бытия в Человеке. Единство созидает множественность, становится множеством, превращает себя во множественность,не переставая при всем при том в то же время быть Единством — в этом состоит ВТОРОЕ ВЕЛИКОЕ ТАИНСТВО БЫТИЯ, выражающееся в Великом Единстве бытия, в единстве разлитой во всем сущем Истины, в океане Истины,
в единстве всего сущего в Человеке. Поэтому мы можем сказать о Вечности, что это — вечность конечного,бесконечность преходящего, единство множественного, бытие небытия.
Смерть — это всего лишь набитое соломой чучело тигра, а страх смерти, высший страх бытия, — это дефицит знания, это игра в не исчерпавшее себя неведение, это смутное сознание недостижения высшей цели жизни — Освобождения, это — могущее быть
приобретенным, но не приобретенное знание, нераскрытие безграничных потенциальных возможностей Человека, не реализованное постижение Истины, заключающейся в Великом Единстве бытия, в беспредельном величии Человека как Высшей Сущности бытия, Человека как Высшей Реальности бытия, Человека как средоточия Великого Единства Бытия.
Настоящее вырастает из прошлого, будущее коренится в настоящем. Человек — это Бог, забавляющийся Великой Иллюзией Обособления; Бог, играющий с собой в неведение своей божественной природы, своей истинной бессмертной абсолютной сущности. Бессмертие — таков ответ на несуществующую в существующем великую тайну смерти, таково разрешение великого таинства бесконечной череды текущих друг в друга рождений и смертей, вливающихся одно в другое воплощений, обусловливающих себя собой существований.
Смерть не следует считать ни добром, ни злом, но непременным условием существования, если угодно, основным правилом игры Вечного в преходящее, непременным условием бытия, Великим Переходом, на котором основывается действие закона Кармы, Высшего закона бытия, лежащего в свою очередь в основе причинно-следственной связи явлений, в основе текущего из Вечности, по Вечности и в Вечность причинно-следственного потока становления.
Человек через свои желания, волю, деяния связывает себя нерушимыми оковами Неумолимой Кармы, мнит себя
несвободным, несовершенным, смертным, не теряя при этом абсолютной свободы, своей бессмертной природы, своих безграничных возможностей, своей божественности, своей неизменной абсолютной сущности.
В этом и заключается ТРЕТЬЕ ВЕЛИКОЕ ТАИНСТВО БЫТИЯ, а именно, Великая Иллюзия, Майя, неведение, и осуществляется оно, это неведение Человеком своей истинной абсолютной сущности, через отождествление «Я» со своими орудиями — телом, чувствами, разумом — путем бесконечного множества эгоистических желаний, порождающихся одно другим и неутолимых, как неутолима жажда во сне.
Человек, никогда не утрачивая своей абсолютной свободы, никогда не переставая быть всемогущим,
всесильным, всеведущим, всеблагим Богом, никогда не теряя своего неизмеримого величия, своей бессмертной природы, своей абсолютной сущности, тем не менее мнит себя несвободным, слабым, несведущим.
Казалось бы хаотическая игра причин и следствий управляется неумолимым в своей последовательности, неумолимым в своей беспощадной логике Извечным Законом Кармы, предстающим поэтому как Высший Закон Бытия, как Закон Высшей Справедливости, имеющий своим основанием эгоистические желания, эгоизм, обособление, чувство собственного «Я», нашу мнимую индивидуальность в сочетании с нашей абсолютной свободой, с нашей истинной абсолютной сущностью.
Карма, Закон Кармы — это необходимость, обусловленная свободой. Необходимость для Человека пожинать плоды своих эгоистических желаний, обусловленная абсолютной свободой воли Человека как средоточия Великого Единства Бытия, Человека как носителя Истины Великого Единства Бытия. Человек свободен желать, но обязан пожинать — такова сущность Закона Кармы. Человеку как носителю абсолютной идеи Великого Единства присуща и абсолютная свобода воли. Абсолютность свободы воли Человека, исключительность его положения в сравнении с всем сущим, его безмерное величие, всемогущество и всеведение состоит в неоценимой способности к самопознанию, к непосредственному созерцанию Истины в себе, можно даже сказать, в способности созерцать себя как Высшую Истину Бытия.
Эта ни с чем не сравнимая способность к самосозерцанию, к Высшей Интуиции, к глубокому сосредоточению, к самадхи и делает Человека средоточием Великого Единства Бытия, Всемогущим, Всеведущим, Всеблагим Бого-Человеком, играющим с собой в неведение своей истинной абсолютной природы, своей истинной бессмертной сущности, своего истинного величия.
Таким образом, Человек через свою волю, которая носит абсолютный характер, своими желаниями сам же
связывает себя нерушимыми оковами Кармы, оковами последствий своих желаний, оковами обусловленной
свободой необходимости. Человек по своей же воле запутывается в тенетах эгоизма, обособления, двойственности, чем сам же и вынуждает себя пожинать плоды своих желаний, плоды неведения своей истинной сущности, плоды своей самости, своего эгоизма, своего мнимого обособления от единого целого в бесконечной череде текущих друг в друга рождений и смертей.
Высшая Цель Жизни, Высший Смысл Жизни предстает поэтому перед нами как Освобождение от этой мнимой в своей реальности и реальной в своей мнимости Великой Иллюзии Обособления, как преодоление этой иллюзии, преодоление неведения, предстает как реализация Человеком в себе Высшей Истины Бытия о единстве всего сущего, предстает как осознание Человеком себя в качестве носителя этой Высшей Идеи Великого Единства, предстает как постижение Человеком своей абсолютной свободы и несвязанности своей истинной бессмертной природы, своего неизмеримого величия, всеведения и всемогущества, предстает как постижение Человеком себя как Высшей Реальности, предстает как Освобождение от страдания, Освобождение от эгоистических желаний, отрешение от мнимой индивидуальности, Освобождение от оков Кармы, Освобождение от пут эгоизма, Освобождение от чар Майи, Освобождение от двойственности, Освобождение от мнимой слабости и бессилия, Освобождение от неутолимой жажды славы, власти, богатства, от неутолимой жажды бытия,
Освобождение от привязанности, от множественности преходящего, от бесконечности конечного, Полное Освобождение из сетей неведения.
Я потому решил более подробно остановиться на законе внутреннего антагонизма разума, что речь здесь идет о сосредоточении, о его, так сказать, внутреннем содержании, о его философской сути и о той роли, которую выполняет разум в достижении сосредоточения. А Йога — это и есть сосредоточение. В первых двух афоризмах Йога-Сутры дается определение сосредоточения и указывается, что одновременно это и определение Йоги:
1. Вот объяснение сосредоточения.
2. Йога есть удержание материи мысли (Читта) от облечения в различные образы (Вритти).
(Патанджали. Йога-Сутра, I, 1, 2)
Проще говоря, это означает обуздание ума, подчинение его своей воле. Особо хочу отметить, что обуздание
ума, умерение его активности, удержание его от облечения в различные мысленные образы отнюдь не означает создание в уме тамасической пустоты безмыслия, но переход разума на качественно иную, высшую ступень — к йогической интуиции, непосредственному созерцанию истины, к самадхи.
Следует отметить, что Йога-Сутра, и это явствует уже из приведенного определения сосредоточения, прежде всего имеет своей целью дать научно разработанный восьмиступенный путь достижения состояния глубокого сосредоточения, т.е. самадхи. Хотя справедливости ради надо сказать, что Йога-Сутра — это еще и одна из шести ортодоксальных (признающих авторитет Вед) философских систем Индии.
В своем труде я постарался усилить философскую сторону Йога-Сутры, дать философское осмысление
сосредоточения, показать, как и почему разум превращает себя (а именно это и происходит в конечном итоге с разумом в его неустанной погоне за Истиной) в Высшую Интуицию, в непосредственное созерцание Истины. В этом смысле основная часть Философии Великого Единства Виджнанапада служит как бы продолжением Йога-Сутры, усилением, как я уже сказал, ее философской стороны. Собственно говоря, такой глобальной задачи я перед собой никогда и не ставил. Просто писал, как пишется и когда пишется, я говорю уже о
конечном результате, о том, что на мой взгляд, получилось.
Начну с определения разума. Что такое вообще разум, мышление? Разум, мышление — это распадение Единого на двойственность субъекта и противостоящей ему множественности объектов и последующий возврат множества — к Единству, растворение множественности в Едином посредством все усугубляющегося сосредоточения.
Разум по характеру своей деятельности неизбежно предполагает двойственность субъекта и объекта. Всегда есть объект размышления, т.е. то, на что мысль направляется, и всегда есть субъект мышления, т.е. тот, кто мыслит. Иными словами, мышление несет в себе наше обособление от чего-то, находящегося якобы вне нас, что нашему «Я» как бы противополагается.
Какова конечная цель разума, конечная цель мышления?
Конечная цель разума — это непосредственное созерцание Истины в объекте размышления, растворение в этом объекте, слияние с ним воедино, глубокое сосредоточение, самадхи. Разум в конечном счете непременно направлен на постижение Истины, которая суть не что иное, как единство всего сущего, и Человек — средоточие этого Великого Единства Бытия.
Таким образом, в самой природе разума заложено неразрешимое, казалось бы, противоречие, заключен некий
подлежащий снятию внутренний антагонизм. Мышление осуществляется через противоположение субъекта — объекту размышления, и оно же имеет своей конечной целью снятие этой двойственности, снятие обособления, эгоизма, самости, что означает в конце концов уничтожения неведения Человеком своей истинной абсолютной природы, своего истинного величия. Этот внутренний антагонизм разума состоит, следовательно, в бесчисленных его попытках достичь абсолютного — через относительное, непреходящего — через преходящее, в попытках уловить бесконечное в сети конечного. Разум безуспешно старается придти к Истине Единства, вводя единство во множественность преходящего через преходящее же.
Разрешение такого внутреннего разлада разума с самим собою, разлада, заключенного в самой деятельности разума, в противоречии между целью и средством к ее достижению, между мышлением и конечной целью мышления, — так вот, разрешение такого внутреннего противоречия не может выглядеть иначе, чем снятие разумом себя — собою в глубоком сосредоточении, в непосредственном созерцании Истины.
Можно теперь сказать, что конечная цель разума — это снятие в процессе мышления разумом самого себя в акте непосредственного созерцания, выражающемся в глубоком сосредоточении, в растворении субъекта — в объекте размышления.
Подобное снятие мышления в ходе мышления же, постепенное слияние воедино в созерцании субъекта — с объектом размышления, такое непосредственное ощущение глубинной сути вещей и явлений, сокровенной природы явлений не может быть достигнуто в самом мышлении. Разум своей же деятельностью мышления определяет свои собственные границы. В мышлении лишь заложена потенциальная возможность этого непосредственного созерцания, что отнюдь не умаляет всеобъемлющей роли разума в деле постижения Человеком в себе Вечной Истины Великого Единства.
Конечная цель разума есть поэтому для разума недостижимая цель. Недостижимая, но все же неизменно цель; цель, но никогда не достижимая. В извечной погоне за этой недоступной в своей реальности целью, в заранее обреченных на неудачу усилиях выразить Невыразимое, помыслить Немыслимое, достичь Недостижимого, в бесплодных, но обусловленных самой сущностью разума попытках уловить в сети слов и понятий то, что по своей природе является Неуловимым, Неизреченным, Немыслимым, Непостижимым, — в этих бесконечных потугах
разум исчерпывает свои возможности и вырывается за свои пределы в акте глубочайшего сосредоточения, в растворении себя в объекте размышления, в слиянии с этим объектом, в самадхи.
Итак, по самой сути своей разум вечно находится в погоне за тем, что также по самой своей сути для разума абсолютно недосягаемо, ибо находится за пределами сферы мысли. «…Здравый свободный интеллект схватывает в любовных объятиях и познает истину, которую ненасытно стремится достичь, озирая весь мир в неустанном беге…«(Николай Кузанский. Соч.-М.:Ин-т. фил. АН СССР, изд.«Мысль»,1979. Т.1. С.50) — так
Николай Кузанский говорит о вечной неустанной безуспешной гонке разума за Истиной, о постоянной неутолимой жажде разума познать Непознаваемое, о его бесконечном стремлении постичь Неизменное, Бесконечное, Вечное.
Конечную цель разума, непосредственное созерцание Истины в глубоком сосредоточении, самадхи можно
охарактеризовать теперь как вознесение над разумом, но с помощью разума же и через разум, как снятие мышления самим мышлением и только через мышление.
Разум с одной стороны направлен на конечное, преходящее, изменчивое, на множественность преходящего. С другой стороны, разум всегда устремлен к Неизменному, Бесконечному, Вечному, устремлен к Истине Единства. Это выражается прежде всего в том, что он постоянно старается привнести во множественность единство, а точнее, свести множественность конечного — к единству.
Поэтому разум, мышление — это как бы мост между преходящим и непреходящим, между внутренним и внешним, абсолютным и относительным, истинным и ложным. И длина этого моста обратно пропорционально степени глубины сосредоточения. Чем менее способность к сосредоточению, тем этот мост длиннее. И наоборот, чем глубже сосредоточение, тем этот мост короче. По мере углубления сосредоточения разум все более растворяется в созерцании, относительное сливается с абсолютным (правильнее будет сказать, вливается в абсолютное), стирается и постепенно полностью исчезает грань между вечным и невечным, конечным и бесконечным, преходящим и непреходящим.
Это подобно тому, как воздушное пространство становится все более разреженным, пока не сливается с
безграничностью космоса. Нет и быть не может никакой четко очерченной границы между воздушным
пространством и безвоздушным пространством. Одно постепенно переходит в другое. Аналогично Единство становится многообразием вещей и явлений, которое от этого не перестает быть Единством, а многообразие растворяется в Единстве, которое, однако, всегда содержит потенциальную возможность такого многообразия.
Подобно этому не существует и существовать не может ярко выраженной границы между разумом и интуицией, между мышлением и созерцанием, между связанностью и Освобождением, наконец.
Только Человеку присуща способность направить мысль на самого себя и этим снять мышление — мышлением, т.к. устремление взора внутрь себя, на самого себя есть непосредственное созерцание и ничего более, как созерцание. Человек не может помыслить самого себя, свое «Я», ибо мышление, как на то уже неоднократно указывалось, непременно требует противополагания субъекта — объекту. Такое противоположение выглядело бы
в созерцании как противопоставление человеком себя — самому себе, что разумеется, невозможно, а если и представляется будто бы возможным, то только опосредованно, т.е. лишь в процессе мышления о чем-то как бы вне положенном для нашего «Я». «Я» противополагает себе «Не-Я» в мышлении и через мышление же приходит к отрицанию этого противополагания в глубоком сосредоточении, в непосредственном созерцании Истины, во все более глубоком самопознании.
Сам акт мышления есть противополагание абсолютного относительному, точнее отрицание абсолютного — относительным, а еще точнее, созидание абсолютным своего инобытия, своего отрицания в виде относительного, преходящего, а затем отрицание этого отрицания, слияние относительного с абсолютным, что применительно к разуму означает претворение разума в интуицию, слияние воедино мышления и созерцания в акте глубокого сосредоточения.
Что же такое сосредоточение?
Сосредоточение — это все большее превращение мышления в созерцание, растворение разума в интуиции, слияние субъекта с объектом размышления, иначе говоря, снятие разумом самого себя через деятельность мышления, через концентрацию ума на исследуемом объекте и последующую медитацию над этим объектом размышления, последующее его непосредственное созерцание.
В этом смысле бытие — это непрерывное созидание мышления созерцанием, а затем последующее перерастание мышления в созерцание через все углубляющееся сосредоточение. Этот процесс созидания (переход интуиции в разум, созерцания — в мышление через возникающую путем обособления «Я» двойственность субъекта и объекта), сохранения (собственно мышления, противополагание субъекта — объекту, знание, приобретение и накопление знания) и разрушения (слияние субъекта с объектом, растворение разума в интуиции, мышления — в созерцании через углубление сосредоточения), этот извечный процесс созидания, сохранения, разрушения ни на мгновение не прекращается и трансформируется через неутолимость эгоистических желаний в бесконечный ряд причин и следствий, в причинно-следственный поток становления, в вытекающий из океана
созерцания и затем вновь вливающийся в этот вечный океан бесконечного безмолвия глубокого сосредоточения светлый поток разума.
Разум, мышление покоится на чувстве собственного «Я», на самосознании и является, равно как и желание, непременным атрибутом «Я». По мере того как в размышлении сосредоточение становится более глубоким, по мере растворения разума в непосредственном созерцании, субъект познания как бы исчезает, растворяется в объекте знания, сливается с Истиной, разлитой повсюду, что означает все большую реализацию Человеком в себе Истины Великого Единства Бытия.
Границы нашего «Я», которые и составляют собственно индивидуальность, постепенно размываются, во все более и более углубляющемся самопознании. Человек все полнее ощущает свое единство с всем сущим, сердцем постигает единство всего сущего, постигает себя как средоточие всего сущего. Знание все более смыкается с самопознанием, т.е. непосредственным созерцанием Истины. Познавая что угодно, я познаю себя, свою истинную сущность, стало быть, созерцая Истину в себе, я познаю все бытие, ибо Истина разлита во всем сущем. Постепенно исчезает обособление, субъективность, эгоизм — главное препятствие на пути к Освобождению.
Я существую во всех, все существуют во мне — эта формула Освобождения вылилась теперь в осуществление конечной цели разума, в снятие разумом себя — собою. Разум исчерпал свои возможности и растворяет себя в непосредственном восприятии Истины, в созерцании глубинной сути бытия, в непосредственном созерцании Человеком своей истинной абсолютной сущности, своей истинной бессмертной природы. Сосредоточение все более углубляется, все знание сливается с Высшим Знанием, становится актом самопознания, распространяющимся на все сущее в
этом непосредственном созерцании Человеком себя как Высшей Истины Бытия.
Высшая Цель Жизни, Высший Смысл Жизни, Освобождение, предстает теперь как все более углубляющееся во
внутрь в процессе глубокого сосредоточения и все более расширяющееся во вне в процессе постижения Истины Единства самопознание, выступающее как самосозерцание, как непосредственное созерцание Человеком своей истинной абсолютной природы, как созерцание Человеком в себе Истины Великого Единства Бытия, как непосредственное созерцание Человеком себя как Высшей Реальности, себя как средоточия Великого Единства всего сущего, себя как носителя Абсолютной Идеи Великого Единства Бытия.
С углублением сосредоточения все полнее раскрывается сокровенная суть вещей и явлений, разум все глубже проникает в сокровенные глубины океана знания, одновременно растворяя себя в непосредственном интуитивном созерцании разлитой во всем сущем Истины, превращаясь в мудрость, в откровение, в высший разум самопознания и самосозерцания. Мышление сливается с интуитивным созерцанием, происходит прорыв в казалось бы неразрывной логической причинно-следственной цепи умозаключений. С углублением сосредоточения Истина воспринимается нами непосредственно, нисходит к нам, как бы минуя процесс мышления, причем это слияние разума с интуицией, снятие мышления через мышление становится все более управляемым процессом, становится волевым актом философа, хотя и предваряется упорным сосредоточенным размышлением.
Этот кажущийся парадокс снятия мышления в процессе мышления через углубление сосредоточение и составляет гносеологическую формулу бытия, выражающуюся в законе внутреннего антагонизма разума, в извечном вознесении разума над разумом с помощью разума.
В своей деятельности мышления разум неизменно стремится к все более глубокому сосредоточению, в особенности когда речь идет о размышлении над высшими философскими истинами. Углубление же
сосредоточения необходимо означает все большее растворение разума в интуиции, когда разум в акте все углубляющегося сосредоточения постепенно сам снимает себя и совершенно естественно становится откровением, или непосредственным созерцанием в самадхи разлитой во всем сущем Истины.
Отсюда можно заключить диалектический закон мышления, являющийся гносеологической формулой бытия и
именующийся законом внутреннего антагонизма разума. Суть этого закона состоит в том, что чем глубже
сосредоточение, тем более разум уступает место непосредственному созерцанию, сливается с интуицией,
становится откровением, вливается в безбрежный океан Истины, в океан знания, в океан небытия, в океан Высшего бытия, в самадхи.
Сам акт мышления с абсолютной непреложностью требует сосредоточения, концентрации ума на исследуемом объекте, что неизбежно влечет за собой все большее слияние во все более углубляющемся сосредоточении субъекта с объектом мышления, все более полное растворение субъекта — в объекте, а это в свою очередь означает не что иное, как снятие мышления в процессе мышления, снятие разумом самого себя через деятельность мышления, через все более глубокое сосредоточение.
В этом и состоит внутренняя противоречивость разума, внутренний его антагонизм — в неуклонном стремлении разума вознестись над разумом с помощью разума в акте глубокого сосредоточения, являющегося ничем иным, как непосредственным созерцанием Истины в самадхи, непосредственным созерцанием Человеком Истины в себе, самопознанием и самосозерцанием, интуицией, откровением, Высшим Знанием.
|
|
продолжение
|
|
1 / 2 / 3 /
4 / 5
|
|
|
|